«Тогда я со страху не смогла сказать, что я грузинка»- так вспоминает уроженка села Генцвиши, Елене Пангани, вступление в Кодорское ущелье два года назад российско-абхазских соединений. Госпожа Елене, с братом и соседкой-старушкой, были единственными, которые не покинули собственный дом в Генцвиши после входа оккупантов. 12 августа 2008 года, когда в Кодори появилась российско-абхазская колонна, там уже не было ни военных частей Грузии, ни большинства местного населения. Из-за опасности попасть в окружение, до 600 грузинских бойцов накануне ночью получили из Тбилиси приказ без боя покинуть Кодори. В беседе с «Голосом Америки» Елене Пангани говорит, что вошедшие в Генцвиши абхазские бойцы поздоровались с ними по-грузински.
«Когда они вошли в село, пришли ко мне во двор. Было двое вооруженных мужчин. Мы сидели там, осталась женщина, соседка 81 лет… Сидели я, мой брат и та старушка. Между прочим, окликнули нас по-грузински… Я ответила, что здесь нет никого из грузин…Испугалась! Вышла, они стали говорить со мной на грузинском, а потом уже на русском языке… Я вышла с поднятыми руками, я была напугана…Они сказали: не бойтесь, стрелять не будем, никто вам ничего плохого не сделает. Сказали и вышли… Так они ушли. После этого, все, кто к нам приходил, абхаз это был или осетин, все обращались по — доброму, и без злобы. Не знаю, что теперь будет. Представления не имею какие пойдут дела».
До войны в той части Кодорского ущелья, которую контролировали грузинские власти, проживали до 2000 грузин. После войны все двенадцать селений, населенные сванами – грузинами, опустели почти полностью. Позднее, после появления в ущелье бывшего губернатора Емзара Квициани и его двоюродного брата Бачуки Аргвлиани, которые в Тбилиси объявлены в розыск по обвинению в измене родине, небольшая часть кодорцев вернулась назад. В настоящее время в ущелье постоянно проживает до 170 человек. Елене Пангани говорит, что в Генцвиши вернулись всего до десяти семей.
«Дома тех, кто покинули их, конечно же, разгромлены. Потому, что скот, все остальное увели, и унесли. В Генцвиши, скот жителей моего села, чтобы не украли, или чего-нибудь непотребного не сделали, я продала. А деньги отослала тем, чей был скот. Сами абхазы хотели, которые поднялись сюда, и продала им. Потом вернулись некоторые в Генцвиши, и нас будет, наверное, десять жителей. Раньше абхазская девушка поднялась в село, и открыла маленький магазин. Привозила продукты, и недорого продавала, потом магазина не стало. Когда закончился хлеб и сахар, один раз, кажется, правительство Абхазии прислало помощь в 50 килограммов… А Красный Крест почти каждый месяц, очень часто наведывается, и помогает. Имеем скот, так и прокармливаемся».
Центральное правительство до войны планировало открыть в Генцвиши горнолыжную школу, сегодня туристические проекты в этом направлении уже развивают частные русско-абхазские компании. Туристическая компания «Абхазтур» двухдневный маршрут в «абхазскую Швейцарию» продает за 3 800 российских рублей, это больше 200 лари. Последняя остановка этого маршрута как раз село Генцвиши, откуда туристов везут для посещения красивейшего, 100 метрового водопада Кличи. Туристы, так же, как и остальное население Абхазии, в верхнюю часть Кодорского ущелья входят со специальными пропусками. Причина того, главная база российских оккупантов, и военный аэродром, устроенный в селе Левый Генцвиши. Елене Пангани говорит, что на базе идет новая стройка:
«Напротив нас, там, где спускается река Кодори, в Правом Генцвиши живу я, а в левом Генцвиши уже началось большое строительство. Домов русских офицеров. Стройка уже начата, фундамент заложили, работают, есть и русские, и ингуши… Между прочим, не знаю полковник, или подполковник, Зименко, оказался добрейшим человеком. Если в чем-то у нас была нужда, очень нам, оставшимся там, помогал. У меня коровы, сено покошено было, и он привел своих солдат, молодые были ребята лет 18-20, и они занесли сено в коровник».
Кодорские грузины получают пенсию только из Грузии, никто пока от них не требовал сменить грузинские паспорта на абхазские. Они могут без проблем пересекать т.н. границу, но только после получения специального пропуска. Для этого им приходится давать объяснения службе безопасности Абхазии, куда, к кому и с какой целью едут. Абхазско-русские пограничные посты размещены на перевалах Хида и Каламри-Сухи, где грузинам приходится платить пошлину: «Когда сюда, в сторону Тбилиси хотим поехать, то надо брать пропуск. Сначала заполняют анкеты, там же, в селе Ажара, сидят их представители, молодые парни. Спрашивают: где родилась, кто ты, кто родители, брат и сестра. Все это спрашивают и записывают в анкету. Потом уже в селе Агудзера, тамошняя безопасность еще раз допросила, и там мне выписали пропуск и отпустили. Я, например, могу до конца месяца оставаться на этой стороне. На границе пропускают без проблем, как только покажете пропуск, и заплатите установленную пошлину. Провезти одну сумку стоит 100 русских рублей, на наши деньги 5 лари 80 тетри.»
Госпожа Елене Пангани первый раз беженкой стала после падения Сухуми, однако долго не продержалась по эту сторону Ингури, и вскоре же вернулась в ущелье ухаживать за больным братом. Сегодня она совершенно одна, брата похоронила несколько месяцев назад. Сейчас она, 62 летний бывший педагог, стоит перед трудным выбором: жить в родном селе под оккупацией, или уже в статусе дважды беженки, попытаться продолжить жить по эту сторону Ингури.