В прошлом году осенью в Эшере я был свидетелем очень странной картины для страны, в которой большинство жителей называет себя православными. По окончании большого собрания присутствовавший иерей Виссарион (Аплиаа) шел сквозь огромную толпу. Высокий старец, мрачный и … очень одинокий. Именно это меня и удивило — к нему никто не приближался, с ним никто не здоровался и никто не просил его благословения.
К тому моменту у меня уже был опыт общения с отцом Виссарионом. Да, гневливый, скорый на резкие слова, непоследовательный… Но даже это не могло объяснить ту линию отчуждения, которая создавалась вокруг священослужителя. В конце концов, не так уж и много священников в Абхазии, да и уважение заслуживает хотя бы сан, если не личные качества человека. Сейчас я понимаю, что тогда передо мной предстала картина грядущего кризиса.
Отец Виссарион не имеет и уже, видимо, давно не имел собственно паствы. Он не пастырь. И дело не в его сане, не в том, что он не епископ, а в том, что он не смог объединить православных в Абхазии, стать для них авторитетом. Сегодняшние выступления и интервью отца Виссариона вызвали у меня оторопь. Дело не в политике, и не в том, что он не желает независимости Абхазской церкви. Последняя если и достижима, то в очень далеком будущем. Я не увидел главного — заботы о душах людей.
В интервью иерея газете «Взгляд» я прочел удивительный пассаж — «раскольники хотят оторвать нас от духовного окормления Московского патриархата». В этой фразе две лжи. Первая — нельзя оторвать от того, чего нет. А нет именно «духовного окормления Московского патриархата». Все клирики РПЦ на территории Абхазии находятся незаконно, совершать Литургию и проводить таинства права не имеют. Это факт. И те священники, которые были рукоположены в Грузинской церкви, но прервали общение со своим иерархом — почти в таком же положении, хоть и не запрещены в служении. Абхазия уподобилась собаке, которая хватает кости, упавшие со стола хозяев, той самаритянке, которой будет по вере ее.
Именно страх перед этой ситуацией я увидел в молодом поколении абхазского духовенства. Страх за души людей. Именно эту проблему спасения хотят поставить клирики Священной Митрополии Абхазии перед всем Вселенским Православием, а не только перед Константинопольским Патриархом. «Ни одна поместная православная церковь в одностороннем порядке не может решить проблему Абхазии. Это невозможно. Мы все это прекрасно понимаем», — сказал мне в интервью иеродиакон Давид (Сарсания).
И вот пока молодые священники взывают ко всей Церкви, иерей Виссарион дробит на части Вселенское Православие: «С Россией в этом смысле мы имеем общих врагов в лице грузин и греков», «Речь идет не о независимости Абхазской церкви так таковой, поскольку она уже признана, а о ее переводе под крыло Константинополя».
Это нагромождение лжи и домыслов трудно комментировать. Это Константинопольский патриархат вместе с ГПЦ добивается автокефалии для Абхазской церкви? Кем признана независимость уже «существующей» автокефалии? Я уже молчу о том, что иерей, говоря о Новоафонском монастыре в своем экстренном заявлении, вообще забылся: «Вполне очевидно, что Константинополь в этом случае заявит, что раз ему подчиняются монастыри Старого Афона (в Греции), то и монастырь Нового Афона в Абхазии должен перейти в его подчинение. Так власть над нашим монастырем обретут те, кто никогда его не строил и не жил в нем».
Первая епархия в Пицунде принадлежала Константинопольской Церкви, древнейшие храмы Абхазии ставились в эпоху окормления той Церковью византийскими и абхазскими мастерами! Или доходы от «туристов» в Новоафонский монастырь так застили глаза отцу Виссариону, что он забыл о храмах первого тысячелетия после Рождества Христова на территории Абхазии?!
И уж не заштатному иерею, не запрещенному в служении лишь по икономии, снисхождению Патриарха всея Грузии, оскорблять Всесвятейшего Патриарха Варфоломея и называть греков своими врагами.
Во все времена сложные спорные вопросы ставились на рассмотрение Вселенского, а позднее Всеправославного собора. Чего же так боится отец Виссарион — соборного решения Вселенской Церкви по абхазскому вопросу?