Признание независимости Абхазии, вывод российских войск, возвращение грузинских беженцев – об этом и другом рассказывает в эксклюзивном интервью newcaucasus.com эксперт по вопросам Кавказа Мамука Арешидзе. По мнению эксперта, Москва проводит интенсивную работу с различными этническими группами в Абхазии, чьи голоса и решат судьбу нынешних президентских выборов.
— Ваше недавнее заявление по вопросу признания независимости Абхазии вызвало острую реакцию в грузинском обществе…
— Отрицательная реакция мне понятна. Можно даже говорить об адекватности реакции, так как люди привыкли так думать в течение многих лет. Можно сказать, что людей заставили думать именно в том ключе, что вопрос решится именно подобным образом, что будет восстановлена территориальная целостность Грузии и этим в основном занимаются международные организации и частично грузинское правительство. Исходя из этого и была резко отрицательная реакция. Но могу сказать, что не у всех. В грузинском обществе 12-15 процентов, если не больше, сделали отклики на мое предложение и отнеслись к этому позитивно. То есть, они начали обсуждение этого вопроса. Может быть из этих 12-15 процентов не для всех был приемлем мой план в своей динамике, но они соглашались с тем, что надо искать новые подходы, искать точки соприкосновения с абхазской стороной, надо иметь с ними диалог – это самое главное. Очень важно, что несмотря на остроту реакции, общество начало обсуждать тему этих регионов. Ведь тема Абхазии и Южной Осетии была как-то забыта на уровне общества. Общество настолько занято социальными вопросами, да и власти страны зачастую перекрывают вопросы территориальной целостности другими темами, что общество сейчас делает основной акцент на социальные вопросы повседневной жизни, бытовые вопросы. Социологические опросы показывают, что тема Абхазии и Южной Осетии как бы уже отходит на второй план – с первого места переместилась на третье-четвертое. После моего заявления эта тема опять вышла на первый план.
Главное, я повторюсь, что люди начали думать, может быть, начали искать новые подходы для решения этих конфликтов. Такая же остро отрицательная реакция на мое заявление была и в Абхазии, и что самое интересное – в Москве. То есть, получается, в Москве не нравится тот факт, что Грузия может признать независимость Абхазии. А если им не нравится, значит что-то кроется за этим. Я не хочу раскрывать все карты, но сам по себе это интересный факт для размышлений. Российские политологи говорили, что это для самой Грузии будет плохо — я цитирую их слова, а в лучшем случае наиболее продвинутые политологи говорили, что такого не может быть, этого не произойдет. Один из очень уважаемых мной российских политологов Сергей Маркедонов даже прислал мне письмо по этому поводу.
Грузинскому и абхазскому обществам нужно думать, что если в Москве так не нравится эта идея, надо выяснять корни этого и поступать как раз наперекор. Я объясню суть моей идеи. Я не говорил, что мы должны дать независимость Абхазии и бросить все, уйти от ответственности. Я ставил определенные условия, главное из которых – вывод российских войск из Абхазии. Я считаю, что над грузинским государством всегда будет висеть как Дамоклов меч российские базы и развитие грузинского государства будет идти намного медленнее, чем в случае вывода российских войск. Второе условие – вопрос возвращения грузинских беженцев. Нужно понимать, что возвращение беженцев включает в себя много различных факторов, это определенный формат, это не может решиться за один день. Нужно будет решать очень много связанных с возвращением вопросов, в том числе и вопрос реституции. Может быть, на первом этапе стоит подумать о возвращении беженцев лишь в некоторые районы Абхазии – например, в Гальский и Очамчирский. Все это – тема для переговоров, можно и нужно говорить обо всем. Я подразумевал, что если абхазская сторона не примет условия вывода российских войск, то в этом случае и не стоит продолжать переговоры. Но и в этом случае Грузия занимает выигрышную позицию – предлагает независимость и предлагает подписать все документы, обеспечивающие безопасность Абхазии под международные гарантии. И если в этом случае Абхазия отказывается выводить российские войска, то получается, что эти войска охраняют Абхазию не от Грузии, как они сами утверждают, а на самом деле являются оккупационными войсками, которые держат под своим контролем Южный Кавказ. Естественно, именно этот пункт больше всего и не понравился Москве. Абхазам стоит думать в этом направлении, так как у них такая общая ситуация и демографическая картина, в отличие от Южной Осетии, что через пару-другую десятков лет абхазы могут оказаться в таком абсолютном меньшинстве в Абхазии, что громко говорить им уже не придется.
— Как вы считаете, почему до сих пор власти Грузии не шли на прямые переговоры с Абхазией без посредников?
— Я не могу этого сказать. Это скорее вопрос не ко мне, а к руководству Грузии. Но если проанализировать события, то получается, что грузинское руководство не хочет разговаривать с теми, кого оно считает виновными в этночистке грузинского населения в Абхазии. С другой стороны, грузинское правительство болезненно переносит микропроигрыш 2008 года, что оно связывает с конкретными людьми, которым, как правительство считает, проиграло войну. Но этого человека – Багапша, уже нет. Я не считаю, что мы проиграли эту войну абхазам. Как не считаю, что войну выиграли абхазы. Войну с Грузией вело российское правительство. Поэтому я считаю, что это не та причина, из-за которой не стоит говорить с абхазской стороной. Я думаю, что главное для Грузии – мир. А если российские базы продолжат оставаться в Абхазии, то и мир будет эфемерным. Нам нужно решить для себя, что для нас главное – мир и процветание или постоянная напряженность. Абхазам тоже нужно решить для себя, что им важнее – западные ценности, мир или нынешняя половинчатая политическая независимость и полная экономическая зависимость от России. Я повторюсь, в Южной Осетии другая ситуация и мой план этому региону не подходит.
— Ваш план предполагает вывод российских войск с территории Абхазии. Однако некоторые СМИ распространили информацию, что Москва в последнее время еще больше увеличивает военное присутствие в Абхазии. С чем это связано?
— Российское военное присутствие в Абхазии усиливается под предлогом прикрытия Олимпийских игр-2014 в Сочи. Это, конечно же, солдатская отговорка, так как там дислоцированы настолько большие военные силы, что не остается места что прикрывать. Помимо задекларированных российских войск, в Абхазии находится уйма представителей других различных силовых ведомств России. Насколько мне известно из заявления министра обороны России Анатолия Сердюкова, Москва не будет усиливать военную группировку в Абхазии. В целом же, для защиты Сочи создана целая 49-ая армия, которая будет прикрывать Олимпийские игры со стороны остального Северного Кавказа. Кроме 49-ой армии, есть 7-ая военная база, дислоцированная на территории Абхазии, горные батальоны, военно-морские силы… Так что в усилении военного контингента в Абхазии нет никакой необходимости.
— Как вы считаете, ситуация в Абхазии после проведения президентских выборов 26 августа изменится?
— Сложно об этом говорить, так как мы не знаем, кто победит. Президентская гонка пока реально не началась. Я думаю, что в Москве сейчас решается, с кем идти дальше.
— Пока этот вопрос не решен?
— Мне кажется, что нет. По раскладу двух основных кандидатов – Сергея Шамба и Александра Анкваб, не видно, что в Москве это решение принято. На президентских выборах 2004 года в Москве однозначно было принято решение поддержать Рауля Хаджимба, которое потерпело фиаско. Сейчас Москва старается извлечь уроки из событий 2004 года и очень осторожно подходят к этому. Один урок Москва извлекла точно. Если раньше Москва не вела никакой работы с другими этническими группами в Абхазии, то сейчас, по моим данным, эта работа ведется интенсивно. Поэтому я думаю, что именно неабхазские этнические группы и решат судьбу выборов в Абхазии. Если даже все этнические абхазы дадут голос одному из кандидатов, то голоса других этнических групп в любом случае перевесят.
— А это не может вызвать определенное противостояние между различными этническими группами в Абхазии?
— Обязательно вызовет – это козырная карта Москвы и она ее использует. Правда, использует не во время этих выборов, а в следующий раз, при других вариантах, в другом контексте. Но использует обязательно.
— Хаджимба, который считался фаворитом Москвы на выборах 2004 года, в настоящее время очень часто выступает с критикой действий российской стороны. Он поменял свои взгляды?
— Нет. Он действует по ситуации. Он не глуп и знает как себя вести в этой ситуации. Он считает, что сделал правильный ход, выставившись в одной связке с супругой Владислава Ардзинба Светланой Джергения. Но в Абхазии хорошо помнят, что в 2004 году Светлана Джергения грубо обошлась с Хаджимба – влепила ему пощечину. Так что сейчас эта связка многим кажется непонятной. Что касается «вторых номеров» других кандидатов, то Шамба сделал интересный выбор, взяв Шамиля Адзинба, выходца из Батуми. Он воевал против Грузии, и насколько я знаю, потерял ногу. Интересная пара и у Анкваба – Михаил Логуа.
— В июне в Сухуми состоялся съезд ветеранов по инициативе министерства обороны Абхазии. На съезде было озвучено предложение поддержать одного кандидата в прзеиденты, чтобы избежать возможного противостояния. Сложилось впечатление, что этим «одним кандидатом» хотели видеть Сергея Шамба. Можно ли говорить о том, что Шамба на выборах будет поддержан ветеранами и силовыми ведомствами Абхазии?
— Однозначно утверждать нельзя. Анкваб обладает серьезными рычагами влияния и пользуется поддержкой в различных слоях общества. Поэтому я не думаю, что абхазскому обществу удастся полностью избежать раскола. Я думаю, что все решится на этот раз в Москве. Не потому, что абхазское общество сателлитно и будет выполнять то, что ему прикажут из Москвы, оно доказало обратное несколько лет назад. Дело в том, что очень большое значение будет иметь работа Москвы с неабхазским населением местного общества. И все кандидаты будут знать о том, за кого отдадут свои голоса представители других этнических групп.
— Какая ситуация сейчас в Гальском районе Абхазии, за кого проголосуют гальские грузины?
— Гальские грузины практически оказались за бортом этих выборов. В районе проживает несколько десятков тысяч человек, а по нашим данным, только от трех до девяти тысяч имеют право принимать участие в выборах. Это не 2004 год, когда население Гали во многом решило судьбу выборов. Криминогенная ситуация в Гальском районе сейчас немного улучшилась, но с наступлением сезона уборки урожая фундука сложно сказать, как она будет развиваться. Многие абхазы в Сухуми даже не знают, насколько вросли в землю в Гальском районе российские военные, насколько они там все прибрали к рукам.
— После выборов отношения между Тбилиси и Сухуми претерпят какие-то изменения?
— Я не могу говорить с позиции грузинских властей. Но я потому и настаиваю на моем плане, который предполагает начало диалога и это самое главное в моем предложении. Потому я говорю об этом громко, так как вижу, что в руководстве Грузии к этому нет тяги. Потому я об этом высказался публично, что надеюсь, чт власти возьмут на вооружение хотя бы часть моего плана.
— Осенью состоятся выборы президента в Южной Осетии. Вы подчеркиваете, что там ситуация в корне отличается от абхазской ситуации. Каков ваш прогноз по южноосетинским выборам?
— Там однозначно будет другой человек. Сейчас идет торговля с Москвой – станет ли новый президент креатурой Кокойты или все-таки это будет ставленник Москвы.
— Считается, что Кокойты лоббирует фигуру генпрокурора Таймураза Хугаева…
— Да, и в Москве об этом хорошо знают. Но в Цхинвали Москве нужна не фигура, лоббируемая Кокойты, а собственная кандидатура. В отличие от Абхазии, с Южной Осетией не церемонятся – все решается в Москве и Владикавказе. Кокойты потому и создал формат референдума по третьему президентскому сроку, что хотел получить лишние очки для торговли с Москвой. Он прекрасно знал, что этот номер не пройдет, но решил все-таки попытаться. Потому сейчас в Южной Осетии создалась двоякая ситуация – в Москве еще решение не принято, а Кокойты продолжает хорохориться. Очень важно, какую позицию займет Москва и насколько она даст развернуться местной оппозиции. Не только местной оппозиции, которая крайне слаба, но и так называемой «владикавказской» — Альберту Джуссойты, Анатолию Баранкевичу и, главной ударной силе – Джамболату Тедееву.