Известно, что Грузия, попавшая в состав Российской империи по сути дела не желая того, никогда не была верным союзником Москвы. От нее всегда шла крамола — это был национализм, или антицарские настроения, или еще что-нибудь, суть дела остается неизменной — для того, чтоб держать грузин в смирении, вместе с другими методами, необходимо было создать имвнутреннийпротивовес- враждебнонастроенное национальное меньшинство которое всегда можно задействовать в случае необходимости. Роль такой этнической мины сыграли абхазы. Несмотря на то, что в свое время русские выселили из Абхазии несколько тысяч адыгов (это явление зафиксировано в истории как махаджирство),и поселили на их места русских и армян, в конечном итоге, российским чиновникам удалось многолетними усилиями склонить абхазо-адыгов на свою сторону. Это политика была продолжена в советское время. Проводилась она довольно четко и целенаправленно. С одной стороны, абхазы постепенно становились привилегированной этнической группой, пользовавшейся своей малочисленностью. В годы СССР у абхазо-адыгов были неограниченные возможности — их львиная доля занимала номенклатурные посты, молодые абхазы по специальным лимитам обучались в вузах Москвы и Ленинграда, а по возращении домой их ждала успешная карьера. С другой стороны, в абхазах развивали ненависть к грузинам. В глазах среднестатистического абхаза, грузин — это смертельный враг, отобравший у него землю, свободу, и все остальное. Со временем отрицательное отношение к грузинам среди абхазов стало доминировать. Летом 79 года они провели несколько широкомасштабных акций, с требованием расширения прав своей автономии. Надо ли вспоминать какое это было время, и чем бы закончилась неслыханная по тогдашним меркам смелость абхазов, если б она не была согласована с центром. В конце концов под давлением Москвы тбилисское правительство вынуждено было пойти на компромисс, и дало абхазам все, чего они требовали — с той поры абхаз и стал партийно-номенклатурным статусом. Большую часть доходных должностей, как административных, так и экономических, занимали абхазы. Нельзя сказать, что грузины чувствовали себя очень уж зажатыми — у них тоже была довольно большая свобода действий в советской теневой экономике, однако, этот перекос не мог не дать определенные отрицательные результаты. Абхазы превратились в привилегированную нацию, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Отношения между двумя народами резко обострились после начала перестройки. Грузия потребовала выхода из состава СССР, и вот тут то и понадобилась мина замедленного действия. Абхазо-адыги развернули широкое движение с противоположным требованием — остаться в Союзе и присоединиться к Краснодарскому краю. После этого оба народа балансировали на грани мира и войны. Собственно говоря, война была неизбежна, поскольку противоречия между Грузией и Россией росли, затягивая соответственно и Абхазию.
ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В АБХАЗИИ НАКАНУНЕ ВОЙНЫ
Население Абхазской автономной республики по данным на 92 год составляло примерно 500 тыс.человек. Среди них 250 тыс. (45%) составляли грузины, тогда как абхазов было 90 тыс. (17%). Оставшиеся околдо 150 тыс. человек составляли русские, армяне, греки, незначительные группы евреев, украинцев, турок и эстонцев. Население по большей части было смешанным, однако в разных районах отмечалась различная концентрация проживающих народов. В Сухуми, Гаграх, и Очамире грузин было примерно 45-50%. В Сухуми абхазов было примерно 15-20%, оставшуюся часть составляли представители других народов. Очамчира и Гагра были почти равными по количеству абхазов и грузин. Этнически почти чистыми были Гудаута ((90% абхазо-адыги), и Гальский район (почти на 100 % грузины). Среди представителей других народов в вопросе поддержки той или иной стороны, дело обстояло следующим образом. Естественно, что русские были за сохранение СССР, и исходя из этого, однозначно поддерживали абхазов. Двойственной была позиция армян — некоторые из них поддерживали грузин, но в целом все-таки выступали за сохранение СССР, опять же исходя из исторического союзничества Армении и России. Понятно, что такая демографическая ситуация никак не устраивала абхазо-адыгов, видящих себя единственными хозяевами территории. Поэтому основной их задачей было исправление сложившегося демографического баланса в свою пользу.
ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В ПРЕДВОЕННЫЕ ГОДЫ
С 89 года противостояние между грузинами и абхазо-адыгами окончательно оформилось. Оно было видно на всех уровнях — на политическом, экономическом, бытовом. Абхазы пытались выдавить грузин из всех доходных структур, пользуясь для этого в то время еще политическими методами. Параллельно с этим шла демонстрация симпатий к России, СССР, и социализму — смысл этого был вполне понятен — Москва тогда еще была центром пророссийских, просоветских и прокоммунистических сил, в то время как Грузия однозначно взяла курс на антисоветизм и антикоммунизм. Такое противопоставление себя грузинскому национализму должно было дать абхазо-адыгам массу плюсов в глазах России, что собственно и получилось. В 1989 году в Абхазии пролилась первая кровь. Поводом для ожесточенных столкновений стало намерение грузинской профессуры и студенчества Сухумского университета, отделиться от абхазских коллег и создать Сухумский филиал Тбилисского государственного университета. Это решение столкнулось с жесточайшим противодействием оппонирующей стороны. В Сухуми явно пахло керосином — не представляло никаких сомнений, что в ближайшее время что-то случится. 15 июля в центре Сухуми, около 5 тыс. абхазов блокировали здание, где находился теперь уже Сухумский филиал ТГУ. Примерно в 500 метрах собралось около 1000 грузин — в основном студенты. Примерно в 4 часа дня в результате подкинутой провокации, абхазы и грузины пошли друг на друга. Первые 20 минут шла массовая драка на кулаках и с применением бутылок, камней, палок. Примерно через час в городе прозвучали первые выстрелы. Из Гудауты на грузовиках в Сухуми приезжали молодые абхазы с ружьями, пистолетами, и автоматами. В столкновения была втянута и милиция — абхазская ее часть начала ходить по городу с целью организации погромов. В это время грузинами удалось мобилизоваться, и в городе несколько дней вспыхивали перестрелки, и стычки. Все это закончилось вводом в Абхазию советских внутренних войск. Судя по всему, тогда абхазо-адыги вынуждены были отступить. Во-первых, они не смогли использовать фактор неожиданности и провести сколь-нибудь серьезные погромы. Во-вторых, грузинами тогда удалось продемонстировать единство — на подступах к Абхазии собрались десятки тысяч грузин, готовых идти в Сухуми. Их удалось сдержать благодаря присутствию внутренних войск СССР и дальновидности тогдашнего лидера национального движения Мераба Костава. После этого ситуация временно стабилизировалась, но только внешне. Внутреннее противостояние приняло необратимый характер.
В 90-м году В Сухуми прошло учредительное собрание Конфедерации горских народов Кавказа. Весь съезд был пронизан антигрузинской истерией. Выпады в адрес России носили формальный характер — как выяснилось позднее, КГНК была санкционирована спецслужбами России — не случайно, в период чеченской войны, конфедераты ограничились лишь крикливой голословной поддержкой чеченского сопротивления, реально заняв нейтральную позицию. Это естественно — конфедерация не могла пойти против своих хозяев. Против грузин им идти никто не мешал — именно поэтому изначально деятельность этой организации приняла категорически антигрузинский характер. В конфедерацию вошли представители Осетии, Чечни, Кабарды, Черкессии, Дагестана. Столицей Конфедерации был объявлен Сухуми. Парадокс, но несмотря на антироссийские высказывания лидеров этой организации Мусы Шанибова, и Юсупа Сосламбекова, Конфедерация пользовалась поддержкой осетин, которые всегда были плацдармом России на Кавказе, и даже казачества Юга России, что еще раз продемонстрировало истинную ориентацию КГНК. Таким образом, в антигрузинской кампании Абхазии, стала проявляться определенная система — абхазы заручились поддержкой северокавказских племен, и с другой стороны России, заинтересованной в ослаблении Грузии. Личность Владислава Ардзинба до 89 года мало кому была известна — он вернулся из Москвы и занял должность директора Института Абахзского языка и литературы, считающегося цитаделью национального движения абхазов. Он обратил на себя внимание очень жесткой речью на сессии обкома Компартии Абхазии, и тогда стало ясно, что у абхазо-адыгов появился новый лидер. Ардзинба в скором времени стал депутатом ВС СССР, выбившись таким образом, в политики союзного масштаба.
В 1991 году президентом Грузии был избран Звиад Гамсахурдиа. Он не оправдал надежды своих соотечественников на то, что с приходом национальных сил во власть, Тбилиси займет более жесткую позицию в отношении Сухуми. Вышло абсолютно наоборот. Гамсахурдиа санкционировал решение, ставшее первой точкой в начале войны — он дал добро на проведение выборов, по системе 26 — 28. То есть в избирательном законе было зафиксировано положение, согласно которому, абхазская депутация получала 28 мест в Верховном Совете, а грузинская — 26. Формальным поводом самоуспокоения грузинской стороны было то, что для принятия решений конституционного характера, каким является к примеру, вопрос об отделении Грузии от Абхазии, требуется квалифицированное большинство, а система 26-28 такого преимущества не дает. Однако абхазские политики смотрели в это дело тоньше — система 26 — 28 давала возможность принятия решений, которые могли обеспечить реальную основу абхазской независимости, без ее декларативного объявления.
Несмотря на протесты грузинской общественности, закон был принят, выборы прошли по этой, в общем-то апартеидной системе.
Первая сессия ВС Абхазии началась на фоне гражданской войны в Грузии. В начале января, когда парламент Абхазии начал работу, в Тбилиси и Западной Грузии шли боевые действия между противниками и сторонниками Гамсахурдиа. Свержение первого президента привело к затяжному хаосу, который был как нельзя на руку абхазо-адыгам. Воспользовавшись неразберихой в Тбилиси, и делением абхазских грузин на звиадистов и оппозиционеров, сепаратисты тихо и незаметно приступили к действиям.
Председателем ВС был избран Владислав Ардзинба, его первым заместителем — бывший первый секретарь Гагринского горкома партии, известный защитой интересов грузинского населения Тамаз Надарейшвили. Уже через несколько недель стало ясно, что грузины в новом парламенте абсолютно бессильны — абхазы не ставили вопроса о выходе из состава Грузии, так как не располагали квалифицированным большинством, но при этом никто не мог им помешать принимать законы и подзаконные акты, фактически выводящие Абхазию из-под юрисдикции Грузии — к примеру, были приняты законы о создании внутренних войск Абхазии, создании самостоятельных государтвенных структур, и т.д. Противоречия нарастали, и в автономии вновь запахло войной. В это время Грузия была занята исключительно своими внутренними делами — разборки между звиадистами и победившей оппозиции переросли в затяжную гражданскую войну, которая то вспыхивала с новой силой, то затухала. Именно во время гражданского конфликта, когда звиадисты активно использовали территорию Абхазии для своих целей, было принято решение о вводе грузинских войск в автономию. 14 августа внутренние войска Грузии вошли в Абхазию.
ВОЙНА
Абхазскую войну вполне можно назвать странной войной — это была война, победа в которой не была обязательной для правительства. Президент за год боевых действий ни разу не упомянул слово «победа», заявляя лишь о «достойном завершении» войны. Государство сделало все возможное для того, чтоб Абхазия была потеряна. Первое, и самое опасное, это то, что войска были надолго посажены в окопы без особых перспектив развития наступательных действий. Любая армия, долго ведущая оборонительные действия обречена на развал.
Впрочем, не стоит забывать и другой немаловажный фактор – те подразделения, которые вошли в Абхазию меньше всего можно было назвать армией. Хаос и недисциплинированность в них были просто беспрецендентными. По сути дела это были просто добровольческие отряды, состоявшие частично из энтузиастов, не имеющих представления о том как нужно воевать. Но это была ее лучшая часть – все остальное по большей части было обычным сбродом, управлять которым было невозможно, да и некому. Эта «армия» не имела ни малейших шансов на победу – чудом можно считать уже то, что они продержалась больше года.
Ситуацию обостряли и внутренние распри в Грузии. Страна была расколота на враждующие лагеря, звиадистов и сторонников нового правительства. Естественно, что это мешало ведению войны.
Против грузин воевали не только и не столько абхазы — воевал весь Северный Кавказ, наполовину населенный адыгскими племенами, воевали чеченцы, которые обычно воюют везде где им предложат, воевали казаки, считающие правым делом истреблять грузин. В боевых действиях принимали участие российские штурмовики — один из них был сбит, и за штурвалом самолета, приписанного к ростовской военной базе, находился российский пилот Вацлав Шипко. Таким образом, Грузия была втянута в широкомасштабную войну. Не последнюю роль в поражении сыграло стремление Шеварднадзе продемонстрировать миролюбие — самые активные и успешные операции абхазских подразделений предпринимались после подписания президентом мирных соглашений, предусматривающих вывод боевой техники из зоны конфликта. К примеру, именно после подписанного мирного соглашения, повлекшего за собой вывод техники и тяжелых вооружений грузинских войск за пределы Абхазии, 15 сентября противостоящей стороной, при мобилизации всех ресурсов, и с явным нарушением подписанного соглашения, было начато генеральное наступление на Сухуми, в итоге завершившееся полной потерей Абхазии.
Шеварднадзе, слишком долго занимавшийся дипломатией в Америке и Европе позабыл о том, что бывший СССР, тем более Кавказ, это не Германия, или США. Тут нужен совсем другой подход. Одним словом, поражение Грузии обусловлено целым комплексом причин. Первое — это участие в войне самых разных сил от абхазских подразделений, до российского спецназа Второе — нежелание Шеварднадзе принимать жесткие меры во время войны, и слишком уж открытая готовность подписать даже самое невыгодное для Грузии соглашение — два таких соглашения (от 3 сентября 1992, и 28 июня 1993, в конечном итоги предопределили падение Абхазии. Третье — внутренние разногласия в Грузии, не давшие возможность собраться с силами и провести войну на цивилизованном уровне. Четвертое – отсутствие нормальной человеческой армии. Пятое — серьезная политическая поддержка Абхазии со стороны Москвы, в то время как Грузия не пользовалась такой поддержкой со стороны Запада, безучастно наблюдавшего за событиями в Абхазии.
ПОСЛЕВОЕННАЯ ПОЛИТИКА
После завершения войны, грузинской стороне пока не удается прийти к какому-либо соглашению с абхазами. Основная причина этого в том, что абхазо-адыги сделали то, чего давно хотели — они осуществили этническую чистку, оставив на своей территории ровно столько грузин, сколько это нужно для элементарного ведения хозяйства — примерно 40-50 тыс. из 250-280 тыс. Теперь любые переговоры о возвращении беженцев абсурдны — абхазы не вернут никого, кто им не будет нужен, тогда как грузинская сторона требует безусловного возвращения всех беженцев, первоначально в Гальский район. В этом свете невозможным представляется разумное решение вопроса о статусе Абхазии — абхазы просто не пойдут даже на формальное признание грузинской юрисдикции, а если даже пойдут, то реально это не будет означать ровным счетом ничего. Абхазская сторона не опасается занимать столь жесткую позицию по причине того, что грузинская сторона понимает — случае возобновления войны, на стороне Сухуми вновь будут Россия, Чечня, Северный Кавказ, одним словом, снова широкомасштабная война, которую на данном этапе грузинской государство не вынесет. Понимание этого окрыляет абхазов — они могут позволить себе все, что угодно, все равно противник пока не способен ответить силой на силу. Таким образом, грузино-абхазское урегулирование окончательно зашло в тупик. Многочисленные переговоры в различных европейских столицах, делают жизнь грузинских и абхазских чиновников намного веселее, но при этом не имеют никакого практического смысла.