Россия больше не нуждается в применении своего права «вето» в Совете Безопасности ООН (СБ ООН) по резолюции о мандате наблюдателей ООН в Грузии, который истекает 15 июня 2009г. Запуганный угрозами вето со стороны Москвы, Генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун и некоторые ключевые члены СБ ООН прогнулись перед требованиями России, и решили изменить ключевые формулировки, содержащейся в докладе Генерального секретаря, который предусматривает новый мандат для наблюдателей.
В представленном 27 мая на закрытых консультациях в СБ ООН докладе, Абхазия не упоминается как часть Грузии. Доклад избегает даже традиционной для СБ ООН формулировки подачи Абхазии как «Абхазия, Грузия» — практика, которая была разработана для констатации, что эта территория находится в составе Грузии. В докладе также рекомендуется переименовать миссию (МООННГ) в «миссию по стабилизации», что скорее обозначает закрепление российского захвата Абхазии, нежели стремление к ее деоккупации.
Постоянный представитель Грузии при ООН Александр Ломая, прокомментировал, что «вызывает сожаление и тревогу, что Секретариат [ООН] поддался российскому шантажу». Согласно информации, просочившейся из Секретариата, российские чиновники потребовали изменить доклад под угрозой наложения на него вето ( «Рейтер», «Civil Georgia, 27 мая, 28).
Действительно, Москва угрожает выдавить миссию наблюдателей ООН из региона тем же простым способом, как это было проделано с миссией ОБСЕ в Южной Осетии – ветированием продления истекающего мандата. Кроме того, абхазские делегаты ушли с проводимых в Женеве переговоров, чтобы оказать давление на Пана и его Секретариат, а делегаты из Южной Осетии (которая не участвует в этом процессе ООН) тоже ушли с Женевских переговоров в знак солидарности с абхазами ( «Интерфакс», 22 мая ). Под угрозой Москвы и ее протеже сорвать Женевский «процесс», Пан и его Секретариат изменили формулировки доклада в соответствии со вкусами Москвы. После этого абхазские и юго-осетинские делегаты незамедлительно вернулась на Женевские переговоры.
Согласно заявлению, опубликованному Секретариатом от имени Пана, «Утверждение о том, что Генеральный секретарь внес поправки в свой доклад в ответ на российский ‘шантаж’ категорически отвергается. Это заявление само по себе весьма прискорбно … [Изменение формулировок] отражает мнение, с которым могли бы примириться все члены Совбеза ООН» (пресс-релиз ООН, Civil Georgia, 28 мая, 29).
Характеризуя грузинскую жалобу, как «весьма прискорбную», Пан как бы никогда не слышал, чтобы были использованы такие термины в отношении российского военного вторжения. Его ссылка на необходимость применения формулировок, приемлемых для всех членов Совбеза, является эвфемизмом, чтобы сделать Доклад приемлемым для владеющей правом вето России.
Этот российский прием, использованный в СБ ООН вряд ли нов. Предшественники Пана поддавались ему и раньше, когда мандат этой миссии проходил процедуру продления. Но в предыдущие годы ставки были относительно ниже. Российское вторжение в Грузию в августе 2008 года и военный захват Абхазии, пролили яркий свет на 15-летний провал (политики) ООН в отношении этого конфликта.
Постоянный представитель России при ООН Виталий Чуркин, был доволен новой редакцией доклада и рекомендациями: «Они не содержат ничего такого, что не согласуется с новыми политическими реалиями в регионе Южного Кавказа и, что ставит под вопрос статус Абхазии, а также, соответственно, Южной Осетии в качестве независимых суверенных государств». «Новой реальностью» являются расширенние российского военного присутствия на этих двух территориях, и их «признание» в одностороннем порядке Москвой (Интерфакс, 27 мая, 29).
Эта миссия, ранее называвшаяся МООННГ (Миссия ООН по наблюдению в Грузии), присутствует в регионе с 1994 года. Она представлена 129 военными наблюдателями и 16 полицейскими советниками, дислоцированными и патрулирующими территорию по обе стороны от линии прекращения огня, которая проложена вдоль реки Ингури и действовала до начала войны в августе 2008 года. Невооруженные и не располагающие какой-либо бронетехникой, члены миссии зависят от российских «миротворческих» войск для их защиты и передвижения. МООННГ не имеет разведывательных возможностей и, следовательно, вряд ли способна нести функции раннего предупреждения.
МООННГ и Организация Объединенных Наций, как таковые, были пассивными наблюдателями того, как Россия развертывала дополнительные войска в Абхазии начиная с апреля по июль 2008 года, с очевидными наступательными намерениями. Когда российские войска неспровоцированно напали на Грузию с территории Абхазии, 9 августа 2008г, русские дали МООННГ двухчасовый срок, чтобы покинуть этот район. МООННГ исчез оттуда мгновенно. Хотя с человеческой точки зрения это понятно — наблюдатели были беззащитны и не следовало ожидать, что они рисковали бы своей жизнью в безнадежной ситуации. Просто реакция МООННГ вновь подчеркнула, сколько у этой миссии ограничений и трудностей. Все они были встроены в мандат миссии, который формировался в 1990-х годах, в основном Россией, или с оглядкой на российское право вето. Таким образом, очевидно, что полезность МООННГ, в лучшем случае, минимальна.
В новой ситуации после вторжения, миссии ООН сталкивается с еще более сложной задачей. Ее новый мандат должен быть представлен до 15 июня 2009г на одобрение СБ ООН и вновь попадает под власть российского вето. Новая миссия, вместе с самой ООН, снова окажется неадекватной задаче — если она не будет располагать реальными возможностями для контроля и выполнения полицейских функций; полномочиями, чтобы содействовать пошаговой де-оккупации территории, и, прежде всего, не будет стремиться к реализации условий прекращения огня заключенных при Французском посредничестве и одобренных ЕС, которые требует вывода российских войск на позиции занимаемые до 8-го августа, то есть, возвращение большинства из них в Россию.