На днях в Краснодар вернулся полковник Вячеслав Илюничев, два года назад уехавший в Абхазию, чтобы в качестве казака-добровольца принять участие в ее, как это он понимал, сопротивлении грузинской националистической агрессии. Отвоевал свое в составе абхазской армии, проявил личное мужество. Был награжден как воин и признан героем-освободителем Абхазии. 27 сентября прошлого года отвоеванный у грузин Сухуми встретил его цветами и вином, которым на радостях пытались поить казаков чуть ли не в каждом абхазском доме. Он в тот день специально надел казачью фуражку с красным околышком — будучи прекрасной мишенью, она плоха в бою, зато хороша на параде.
Вскоре на Большом круге “Союза казаков Абхазии” (это подструктура общины русского народа “Славянский дом”) Вячеслав Михайлович был избран атаманом.
А через год он был арестован сотрудниками МВД Абхазии. По абсурдному для сегодняшней Республики Абхазия обвинению в хранении оружия (очевидцы утверждают, что без оружия там дня не проживешь). Бросили атамана в одиночную камеру, допрашивали… Однако вмешались казачьи организации юга России, Миннац, МИД, мэр Краснодара лично звонил Ардзинбе…
11 октября его вывели во внутренний двор тюрьмы, и он увидел машину. С еще одной пассажиркой — редактором не так давно запрещенной указом замгенпроку-рора РА газеты “Казак Абхазии” Татьяной Глазко. В багажнике стояли четыре сумки с их личными вещами. Обоих вывезли на нейтральную территорию и оставили, предупредив, что обратно отнюдь не ждут…
…Через день мы сидели втроем у Вячеслава Михайловича дома. Рассказывать они могли бесконечно, и рассказывали много страшного.
После “победы” жизнь в республике, увы, не вернулась к “добрым советским временам”, хотя многие из тех, кто принял в войне абхазскую сторону, надеялись именно на это. На месте “жуткого грузинского национализма” расцвел не менее жуткий абхазский.
Утро атамана началось с того, что у своей калитки он видел зареванных, изнасилованных женщин, избитых мужчин, обиженных, ограбленных, вышвырнутых из своих собственных квартир людей “неабхазской национальности”. Не находя защиты в официальных учреждениях — шли к нему. И он, насколько хватало сил, шумел и колобродил, организуя сопротивление преступности, которую профессионально ненавидит еще со времен своей службы в МВД. За год “мирной” жизни законности не прибавилось. По-прежнему все решает автомат. И, конечно, как это принято на Кавказе, — родственные связи. С 640 тысяч население республики сократилось до 200 тысяч, и хотя русскоязычные составляют почти треть его — они практически бесправны и беззащитны.
Коситься на русских начали уже месяца через два после “победы”. И чем энергичнее “Славянский дом” и “Союз казаков” пытались отстаивать достоинство и права неабхазского населения, тем скорее портились их отношения с официальной властью республики. Были созданы параллельные “славянские” структуры, настроенные про-абхазски, возник конфликт, к осени достигший критической точки. Кажется, началась физическая ликвидация “Славянского дома” и “Союза казаков”. Сначала закрыли газету. 29 сентября арестовали первого зама председателя “СД” Игоря Самойлова. 3 октября взяли Вячеслава Илюничева. В тот же день у редактора “Казака Абхазии” отняли паспорт с сухумской пропиской. 11 октября Вячеслава и Татьяну “депортировали”. А только что приехавший из Абхазии в Краснодар гонец доложил, что арестован и второй зампредседателя “СД”…
Татьяна поведала свою историю. В Абхазии она жила с 82-го года. С 84-го — сотрудник газеты “Советская Абхазия”. Когда начались боевые действия — уехала к родственникам в Россию. После “победы” вернулась. И нашла в двери своей квартиры чужие замки. Обратилась в “Славянский дом” и “Союз казаков”. Общими усилиями через два месяца квартиру вернули. Правда, разграбленную.
Исчезли даже семейные фотографии. Потом у нее украли “вольво”. Что удивительно — они сумели машину найти. И самое невероятное, что даже отняли ее у банды юнцов, хотя и разбитую до неузнаваемости. Тем временем подоспело 1 сентября, и поскольку учиться в Сухуми практически негде, Татьяна увезла сына к родственникам в Россию. Вернулась через две недели. Квартира снова была занята. На этот раз — одним из абхазских военачальников. Снова почти месяц добивались возврата. Временно Илюничев дал ей приют в своем доме. В тот день, когда Татьяне наконец дали ключи от ее квартиры, Вячеслава арестовали. В его дом пришли четверо работников МВД Абхазии, устроили обыск.
Короче говоря, подытожили высланные, Абхазия сегодня — это беспредел, безлюдье, вымершие деревни, заброшенные плантации чая и мандаринов, зато расцветающие посевы растений, сулящих в будущем золотую лихорадку наркобизнеса…
За что боролись?