Грузинскую столицу лучше всего разглядывать издали. Когда смотришь на Тбилиси с высоты птичьего полета, со стороны расположенного на горе парка Мтацминда, возникает ощущение, что перед тобой мираж: спустись вниз и внизу будет город. Будет прежняя хорошо знакомая по доперестроечным фильмам импульсивная, чуть наивная и чудаковатая грузинская публика, знаменитые старые тбилисские дворы и спокойная, почти беззаботная жизнь…
Но вниз лучше не спускаться. Отгремели бои, отцвели транспаранты, отшумели манифестации, и Тбилиси стало совсем не узнать.
…В парке Мтацминда, некогда излюбленном месте отдыха горожан — ни души. Тишина. Вход на станцию фуникулера заколочен досками, а от останков разбитых аттракционов на сердце становится гадко.
— Неужели клиент? — изумляется, увидев тебя, беззубая бабушка-официантка единственной худо-бедно функционирующей в парке забегаловки. — Проходи, садись. Ты первый посетитель за три дня. В последний раз перед тобой здесь были русские солдаты.
— Никого не осталось. Все уехали. Пустой город, — комментирует ее слова, глядя куда-то вдаль, пожилой грузин — хозяин заведения. Этот человек говорит сущую правду, несмотря на то, что на тбилисских улицах вы по-прежнему встретите немало людей и машин. Большинство коренных тбилисцев давно выехало из города. Согласно официальной статистике, в последние годы Грузию покинуло 500 тысяч человек, согласно неофициальной — 800 тысяч (из них 500 тысяч грузин). Для республики с пятимиллионным населением это настоящая катастрофа. Люди уезжают в Россию, за границу, к Богу, к дьяволу — подальше из родной Грузии. Наказанной неизвестно кем и неизвестно за что.
Это похоже на войну с призраками. По тебе кто-то ^ все время ведет прицельный огонь. Ты берешь штурмом один рубеж за другим, затыкаешь амбразуру за амбразурой, но не находишь никого из солдат противника. А по тебе уже стреляют из другого места», — говорил Нукзар Б., командир одного из грузинских батальонов, воевавших в Абхазии. Но говорил вовсе не о войне. Борьбу с призраками грузинам приходится вести по всему фронту:
начиная с повседневных бытовых проблем и заканчивая хитросплетениями большой политики.
В последнее время Грузия живет в режиме постоянного стресса и все нарастающего психического напряжения. Изо дня в день большинство обитателей благодатного края, способного давать по два урожая в год всего чего только можно, — от пшеницы до киви — решают одну и ту же задачу, как выжить и прокормиться. Среднемесячная зарплата в здешних краях не превышает 1000 рублей (соотношение рубля к грузинскому купону 1:490). Несмотря на то, что зарплату выдают исключительно в купонах, в качестве платежного средства в республике используют главным образом российские рубли.
Цены на продукты и товары в общем тоже «российские», и поэтому среднего грузинского заработка едва хватает на покупку трех бутылок боржоми. Прибавьте сюда отвратительную телефонную связь, постоянное отсутствие горячей воды и почти ежедневные на несколько часов отключения электроэнергии. Надо слышать крики ликования, когда в каком-нибудь из обесточенных районов столицы наконец вновь зажигается свет. Надо видеть толпы людей, что в темноте давятся в очередях за дешевым «купонным» хлебом, которым торгуют в Тбилиси до глубокой ночи.
А кроме того, промышленные предприятия (за исключением Руставского металлургического комбината, которому Россия адресует еще кое-какие заказы) не функционируют и разворовываются. Все республиканские гостиницы забиты беженцами, а жилищное строительство свернуто. Медицинское обслуживание, разумеется, давно уже платное, сохранилось в каких-то простейших и зачаточных формах, и поэтому всякий, кого в этих военно-полевых условиях еще угораздило заболеть, всеми правдами и неправдами старается попасть на излечение в главный госпиталь группы российских войск в Закавказье.
Разумеется, есть в Грузии и определенное количество весьма богатых людей, этаких «новых грузин». Но они почему-то пока не в состоянии оказать на своих соотечественников облагораживающего капиталистического воздействия. Те грузины, что живы еще — живы молитвами, родственниками на селе, нехитрой какой-нибудь спекуляцией, распродажей последнего имущества, наконец, вымогательством и воровством.
В здешних краях и в лучшие времена без взятки нельзя было шагу ступить. Грузия занимала первое место в СССР не только по количеству личных автомобилей, но и «воров в законе» на душу населения. В наши дни криминализация жизни достигла масштабов эпических.
Уже по прилете в тбилисский аэропорт прямо на летном поле вы можете наблюдать, как какие-то вооруженные люди взимают дань с пассажиров. В тбилисском метро вас не единожды остановит милиция или просто непонятного вида молодые люди с дубинками. Убедившись, что документы в порядке, они могут попросить, чтобы вы закатали рукава на предмет обнаружения на ваших руках следов внутривенных инъекций. Они готовы придраться к каждой родинке на вашем теле. Но упаси вас Бог принять эти действия за борьбу с наркоманией. Если бы такая борьба в самом деле имела место, в самолетах и автобусах, еще недавно доставлявших грузинских военнослужащих к местам боев, не находили бы такого количества использованных шприцев. Стражи порядка и их добровольные помощники просто выискивают малейший повод снять с вас немного денег.
В наши дни вымогательство в грузинском государстве почти узаконено. К примеру, если простой колхозник желает приобщиться к кругу частных предпринимателей и, скажем, приватизировать грузовик, он для этого должен сначала подать заявление в местное отделение приватизации, потом это заявление перешлют в Тбилиси в головное ведомство, которое, рассмотрев вопрос о конкретном грузовике для конкретного колхозника, будет согласовывать его еще с ведомством отраслевым. Для приватизации схема, безусловно, не слишком удобная. Зато для взяточничества что-либо более подходящее, пожалуй, трудно сыскать.
Если же вы все-таки стали частным предпринимателем, то будьте уверены: в скором времени к вам заявятся сборщики дани. Согласно некоторым безответственным утверждениям, подобными нехорошими делами в общегрузинском масштабе занимаются люди Джабы Иоселиани, «вора в законе» и второго лица в государстве. Возглавляемая им вооруженная группировка «Мхедриони» носит еще другое громкое название — корпус спасателей. Трудно сказать, кого и как спасают мхедрионовцы. Но вообще «воры в законе» выполняют в Грузии функции государственного арбитража: разрешают конфликты между субъектами экономической деятельности, должниками и кредиторами, обманутыми и обманщиками. И имеют со всех этих операций свой немалый процент.
Что касается самого Джабы Иоселиани, то даже злые недруги (между прочим, вменяющие ему в вину растрату части пожертвований, сделанных некоторыми теневыми структурами на ведение абхазской войны) не могут не признать его самым выдающимся грузинским оратором. Не так давно в парламенте Джабу Иоселиани спросили, можно ли, по его мнению, укрепить грузинский купон? На что находчивый Джаба отвечал коротко, но мудро с присущей только ему афористичностью: «Как нельзя укрепить мой член, так нельзя укрепить купон».
Эта крылатая фраза, произнесенная с парламентской трибуны вторым лицом в государстве, сразу же облетела всю Грузию. Красноречие Джабы Иоселиани было бы грех не использовать. И Эдуард Шеварднадзе, дипломат с мировым именем, назначил «вора в законе» главным дипломатом своей республики (Джаба Иоселиани возглавляет грузинские делегации на международных переговорах). Впрочем, сейчас ситуация в Грузии такова, что он может назначать кого угодно на какие угодно посты. Заботиться о международном престиже ему больше нет нужды. Международный престиж у республики на нуле. На нуле и международная помощь. Если в 1992 г. Европейское Сообщество выделило Грузии 72 миллиона экю, то в 1993 г. уже 40 миллионов, а в 1994 вообще ничего.
Грузия расчленена. Грузия унижена. Грузия спит.
Кадры «довоенной» грузинской кинохроники мало кого могут оставить равнодушным. После 9 апреля 1989 г. грузины непреклоннее и откровеннее других братских народов устремились к выходу из СССР. Казалось, вся нация охвачена единым порывом. Во имя будущей грузинской государственности люди не только собирались на стотысячные митинги, но и жертвовали карьерой, рожали детей и прощали кровных врагов.
Во имя независимости Грузия выбрала своим первым президентом Звиада Гамсахурдиа — диссидента и известного борца с коммунистами.
Был или не был Звиад Гамсахурдиа агентом КГБ? Вопрос этот хоть и стал в наши дни весьма популярным, во многом представляется риторическим и ненужным. В свое время на заре перестройки, когда в обществе разгорелась дискуссия о «пакте Молотова — Риббентропа», сторонники существования секретных протоколов, не имея на тот момент вещественных доказательств, аргументировали свою правоту логикой событий. «События развивались в точном соответствии с предполагаемыми секретными протоколами, следовательно секретные протоколы существовали», — говорили они и одержали победу. Давайте и мы поставим во главу угла логику событий и постараемся забыть о покаянном телевыступлении диссидента Гамсахурдиа в 1978 г. (с кем не бывает? Б. Н. Ельцин тоже в свое время публично каялся, и ничего). Постараемся забыть и о КГБ. В конце концов в природе существует масса других структур, не стремящихся к афишированию своей деятельности. Да и кого нынче удивишь контактами со спецслужбами? Не мешают же публикации в западной прессе о контактах в дни «августовского путча» между ЦРУ и командой Ельцина оставаться последнему президентом суверенной России.
Итак, отбросим словесные ярлыки и поговорим о делах. «По плодам их узнаете их» — если применить это библейское правило к новейшей грузинской истории, то можно прийти к убийственному и парадоксальному выводу: и Звиад Гамсахурдиа, и Эдуард Шеварднадзе, два всенародно избранных грузинских руководителя, оказались самыми злейшими и последовательными врагами той самой грузинской государственности, о которой оба они произнесли столько пламенных слов. С той лишь разницей, что при Гамсахурдиа идея национальной независимости потерпела полный крах в сфере идеологической, а при Шеварднадзе — в экономической, политической и военной.
Без сомнения, несмотря на то, что при нем Грузия оказалась в изоляции, а сам он был предан своим окружением, Звиад Гамсахурдиа был необычным и в чем-то даже выдающимся человеком. Он клеймил не только Москву, но и Вашингтон (например, при нем в центре Тбилиси висел
лакат «Долой Буша!»). Он ненавидел компартию, но доставалось от него и диссидентам (так, в открытом письме к академику Сахарову Гамсахурдиа констатировал, что тот находится в неограниченной власти своей супруги Елены Боннер, которая и «направляет все действия и поступки» диссидента). Гамсахурдиа объявил всех проживающих на территории республики негрузин пришельцами и гостями, в пору его правления говорить по-русски в общественном транспорте считалось неслыханным геройством, но в то же время именно он способствовал тому, чтобы абхазский парламент избирался по системе, дискриминирующей грузинское большинство — голос одного абхаза приравнивался к трем голосам грузин.
Звиад Гамсахурдиа был еще и загадочным человеком. Он увлекался оккультизмом, боготворил Рудольфа Штейнера, умел гипнотически воздействовать на толпу (особенно на женщин в психопатозном состоянии), и с его личностью связано немалое количество тайн. Одна из таких тайн — беспрепятственное исчезновение Гамсахурдиа и его сторонников из окруженного со всех сторон путчистами Дома правительства в январе 1992 г. — как будто кто-то свыше приказал осаждающим расступиться. Другая не менее загадочная история — прилет Гамсахурдиа на вертолете (в сопровождении двух СУ-27 — как утверждает грузинская правительственная пропаганда) в Западную Грузию в разгар последнего штурма Сухуми и марш-бросок его вооруженных сторонников на Тбилиси сразу же после поражения правительственных войск в Абхазии. Отряды Гамсахурдиа взяли тогда Самтредиа, стояли на подступах к Кутаиси и, без сомнения, могли бы дойти до Тбилиси. Все эти действия поразительно напоминают маневр, осуществленный несколькими месяцами ранее Суретом Гусейновым в Азербайджане. Но если связи мятежного полковника с российскими кругами сомнений не вызывают (104 воздушно-десантная дивизия, дислоцированная в Гяндже, вооружила и обучила людей Гусейнова), то про Гамсахурдиа этого вроде бы не скажешь. Однако именно Россия извлекла в обоих случаях максимум выгод для себя. Правда, в отличие от Эльчибея Шеварднадзе предпочел остаться у власти, выполнив все условия, выдвинутые Москвой. Он немедленно заявил о вступлении в СНГ, хотя еще за несколько дней до этого говорил о том, что Грузия войти в СНГ пока не готова. И дал добро на длительное военное присутствие в Грузии российских войск, хотя перед этим велись переговоры о выводе их к 1995 г.
В обмен на это российские войска быстренько остановили и рассеяли звиадистов, а сам Гамсахурдиа в скором времени за ненадобностью и опять-таки при загадочных обстоятельствах был кем-то окончательно выведен из игры.
В отличие от Гамсахурдиа Шеварднадзе человек менее предсказуемый и уже в силу этого менее управляемый. Возвращение Шеварднадзе Грузия ждала как второго пришествия. Сам он тоже постарался к этому событию как следует подготовиться. Незадолго до своего возвращения Эдуард Амвросиевич побывал в США, где не только заручился дипломатической поддержкой, но и подписал с компанией «Brock Group Ltd» протокол о стратегической концепции экономического возрождения Грузии, включающий реконструкцию портов Батуми и Поти, увеличение мощности батумского международного аэропорта и расширение на побережье сети нефтехранилищ. Последний факт наиболее примечателен. Он свидетельствует о том, что Эдуард Шеварднадзе еще до своего возвращения решил включиться в большую и жизненно важную для всего Закавказья международную игру вокруг недавно открытых азербайджанских нефтяных месторождений.
О перипетиях борьбы за каспийскую нефть мы расскажем в последующих публикациях, пока же напомним, что на сегодняшний день существует несколько вариантов прокладки экспортного нефтепровода. Один предусматривает транспортировку нефтепродуктов на Запад через Иран и Турцию, другой через территорию Грузии на Батуми или Поти, третий и четвертый маршруты идут через Россию. При этом США были всегда категорически против прохождения нефтепровода по иранской территории и склонялись именно в пользу грузинского варианта (сулившего Грузии большие прибыли за транзит).
Итак, интересы Шеварднадзе и американских деловых кругов совпали. Шеварднадзе вернулся на родину, и партия началась. Новый грузинский лидер повел себя очень решительно, стараясь максимально использовать свой огромный международный вес и дипломатический опыт. Он играл одну из первых скрипок в созданной по его же инициативе Организации черноморских государств, выступил с идеей общекавказского дома. Шеварднадзе пытался создать вокруг Грузии баланс интересов, ведя себя до такой степени независимо и уверенно, словно он все еще
оставался министром иностранных дел одной из мировых держав.
«Я сэкономил Западу триллионы долларов на холодной войне», — частенько говаривал он в ту пору в неофициальных беседах, справедливо надеясь, что Западу пришло самое время его за это отблагодарить. И действительно, западные банки начали вести переговоры об открытии в Грузии своих представительств. Последовала волна международных признаний Грузинской Республики. Вот только Москва, с которой Шеварднадзе держался подчеркнуто холодно, не то что не хотела его режим признавать, но даже ввела против Грузии экономические санкции (предлогом для этого стала ситуация в Южной Осетии), и тогда Шеварднадзе сделал ход, которого от него в тот момент мало кто ожидал, — начал широкомасштабное наступление на Цхинвал. Это сдетонировало захватами воинских складов и резким обострением обстановки в Северной Осетии, то есть уже непосредственно на территории России, которая была вынуждена перебросить на Северный Кавказ дополнительные воинские контингенты. Тем самым Шеварднадзе недвусмысленно дал понять России, что не только она ему, но и он ей в состоянии доставить массу хлопот. (Кстати: разгоревшийся через несколько месяцев осетино-ингушский конфликт в какой-то степени можно отнести к последствиям этого маневра Шеварднадзе. Ведь именно югоосетинские беженцы, осевшие в большом количестве в селах Пригородного района, и пришедшие к ним на помощь югоосетинские боевики сыграли ключевую роль в изгнании ингушей.)
В результате по Дагомысским соглашениям Россия была вынуждена признать Грузию и ее территориальную целостность, заявить об отмене экономических санкций и начать совместные с грузинской стороной операции по поддержанию мира в Цхинвальском регионе.
Примерно в эту же пору в Азербайджане только что пришедшее к власти правительство Эльчибея стало склоняться к «грузинскому варианту» прокладки нефтепровода. Казалось, фортуна окончательно повернулась лицом к грузинскому лидеру…
Но в тот самый день, когда Эдуард Шеварднадзе подписывал Дагомысские соглашения, ему был нанесен ответный удар такой силы, который поверг Шеварднадзе, а с ним и всю Грузию в глубокий нокаут. В Тбилиси звиадисты захватили и какое-то время удерживали телецентр, а в Сухуми абхазская гвардия штурмовала здание МВД автономной республики, и министр внутренних дел, грузин по национальности, Ломинадзе был изгнан со своей должности. Так синхронными действиями звиадистов и абхазцев для Шеварднадзе, едва добившегося дипломатической победы на юге, начали готовить новую большую ловушку на западе республики.
Люди Ардзинбы и люди Гамсахурдиа заводили «белую лису» в Абхазию, как в загон. Абхазцы аннулировали Конституцию своей республики, сделав тем самым недвусмысленный шаг к отделению от Грузии. А гамсахурдийцы пристрастились к захвату в заложники высокопоставленных представителей нового режима (вице-премьера Александра Кавсадзе, министра внутренних дел Романа Гвенцадзе и других), взяв за правило содержать их на территории Абхазии. И те и другие грабили железнодорожные составы, следующие в Грузию и Армению, словом, только тем и занимались, что дразнили и провоцировали Эдуарда Амвросиевича. Однако одной только наглости для того, чтобы поймать на крючок Шеварднадзе, было еще недостаточно.
Грузинский лидер не мог не понимать, что затяжная война в Абхазии сулит ему массу неприятностей (включая свертывание «грузинского варианта» прокладки экспортного нефтепровода для каспийской нефти), как и то, что такая война возможна лишь в случае, если на стороне Ардзинбы выступит Москва.
В конце концов, если Шеварднадзе незадолго до ввода войск в Абхазию интересовался возможной реакцией на это Джохара Дудаева и, кстати, получил от последнего гарантию невмешательства (как утверждает бывший министр иностранных дел Чечни Шамиль Бено), то провести предварительные консультации с российским руководством, казалось бы, сам Бог велел. Однако о подобных консультациях мы как раз ничего и не знаем. Вместе с тем Эдуард Шеварднадзе постоянно делает загадочные заявления о том, что еще не пришло время рассказать всю правду о начале абхазской войны.
Что ж, заметив, что по-настоящему запретной темой для грузинского официоза сегодня является только одна, а именно участие России в абхазской войне, попытаемся облегчить душу Эдуарду Амвросиевичу и раскроем ту ужасную тайну, которая сковала его уста. Заключается она в том, что …Россия сама попросила Грузию ввести войска на территорию Абхазии. Попросила для того, чтобы обеспечить бесперебойность доставки грузов в Армению.
Имея ряд прямых, но сугубо конфиденциальных свидетельств в пользу этого факта, автор вынужден ограничиться косвенными, но не менее показательными, на его взгляд, подтверждениями.
Во-первых, незадолго до вторжения Закавказский военный округ зачем-то передал Грузинской национальной гвардии большое количество тяжелого вооружения.
Во-вторых, Шеварднадзе не мог не знать, что Армения для России на Кавказе союзник № 1 и доставка грузов в эту блокированную едва ли не отовсюду, но тем не менее ведущую наступательную войну республику — вопрос стратегический. Не зря же в предшествовавший абхазской войне период имели место грузино-армяно-российские переговоры по разблокированию проходящей по территории Грузии железной дороги. Всего Армении Грузия задолжала 4 миллиарда рублей, а общий ее ущерб от расхищения грузов составил 11 миллиардов. А тут еще, как назло, азербайджанская армия начала большое и, кстати, единственное успешное за всю историю армяно-азербайджанской войны наступление на карабахском фронте и овладела городом Мардакерт. В эти черные дни Армения как никогда нуждалась в экстренных и бесперебойных поставках из России, и Шеварднадзе мог запросто поверить в искренность армяно-российских просьб и намерений.
В-третьих, именно о необходимости обеспечить доставку грузов в Армению как об одной из главных причин ввода грузинских войск в Абхазию говорили в те первые дни по центральному телевидению едва ли не чаще всего.
В-четвертых, не чем иным, как существованием некоего секретного плана продвижения и размещения грузинских войск в Абхазии можно объяснить их более чем странные маневры в первые дни конфликта. Казалось бы, уж если воюешь, так воюй. Но, стремительно двигаясь по территории Абхазии, грузинские гвардейцы почему-то резко затормозили на окраине Ткварчели и не стали развивать наступление на Гудауту, при том что овладеть этими в будущем главными очагами абхазского сопротивления в тот момент для них не составляло труда: Ткварчели выбросил белый флаг, а защитники Гудауты были просто деморализованы. По словам Шеварднадзе, не должны были грузинские части входить и в Сухуми, но плохой человек министр обороны Тенгиз Китовани — кстати, самый пророссийски настроенный, тесно повязанный на сделках по купле-продаже оружия с российским генералитетом грузинский политик — в нарушение неких договоренностей осуществил захват абхазской столицы. Вместо взятия под контроль грузино-российской границы, отлова звиади-стов и демонстрации силы Ардзинбе Грузия получила большую войну, стоившую ей в конечном итоге 20 тысяч убитых и 250 тысяч оставшихся без крова.
Дальше все было предельно цинично и просто. День ото дня абхазцы становились сильнее, Россия помогала Ардзинбе все откровеннее, а под фиговым пропагандистским листком абхазских и добровольческих формирований перед грузинами все отчетливее вырисовывался противник, с которым они меньше всего хотели бы сталкиваться.
С самого начала российские военнослужащие обучали абхазцев ведению боевых действий, осуществляли планирование операций и сами участвовали в наиболее ответственных из них. Сухуми бомбили самолеты, поднимавшиеся в воздух из Майкопа и Ростовской области, и один из таких СУ-27, пилотируемый майором Вацлавом Шипко, даже был сбит. Огневую поддержку абхазцам оказывали десантники из Пскова и Гянджи. Взятые в плен российские военнослужащие и перебежчики (счет их шел на десятки) неоднократно свидетельствовали, что солдат срочной службы нередко вербовали в Абхазию прямо в их воинских частях. Зарегистрированы и случаи принудительной отправки в зону конфликта в виде наказания для провинившихся по службе. В Москве, Сочи и других городах почти легально работали вербовочные пункты наемников. Не исключено, что один из каналов доставки в Абхазию стрелкового оружия проходил через Санкт-Петербург. Взятый в плен и впоследствии обмененный на 20 (!) пленных грузинских военнослужащих наш земляк Михаил Демьянов, предположительно являвшийся советником Ардзинбы по линии российских спецслужб, показывал на допросе, что стрелковое оружие абхазцы закупали в частности, в Приозерске через бывшего командующего Онежской флотилией адмирала И. В. Колесникова, а транспортировка его осуществлялась машинами петербургского «Совтрансавто». Из Петербурга же, по словам Демьянова, в Абхазию попадала и специализированная сверхмощная взрывчатка.
Российская дипломатия не отставала от российских военных и российских спецслужб. Надо заметить, что с первых дней абхазской войны и до самого ее завершения между Грузией и Россией шел непрерывный переговорный процесс. Однако странные это были переговоры.
2 октября 1992 г. спустя некоторое время после московской встречи Шеварднадзе и Ельцина, на другой день после того, как трехсторонняя грузино-абхазо-российская комиссия подписала документ о выводе из Абхазии всех вооруженных формирований и грузинские части покинули Гагры, абхазцы и конфедераты при участии подразделений российских десантников овладели этим незащищенным городом почти без потерь.
16 марта 1993 г. во время очередных грузино-российских переговоров в Москве был предпринят большой штурм Сухуми. Начался он с того, что самолеты российских ВВС и артиллерия так обработали грузинский передний край, что там ни одной живой души не должно было остаться. После чего в атаку пошла пехота… Грузин спасла тогда артиллерия и, как ни странно, отсутствие в их рядах какой бы то ни было дисциплины — дело в том, что почти никого из них в тот роковой день на позициях просто не оказалось. Придя в себя, они смогли организовать контратаку. По утверждению Константина Цквитария, исполнявшего обязанности заместителя прокурора Гульрипшского района, выезжавшего на место сражения, всего противник оставил на поле боя 1790 трупов, 644 из них оказались российскими военнослужащими и были захоронены в братской могиле, поскольку абхазская сторона отказалась их принять.
2 июля 1993 г. опять-таки в момент очередных грузино-российских переговоров в Очамчирском районе Абхазии с военных кораблей Черноморского флота был высажен десант, состоявший наполовину (опять-таки судя по трупам, которых насчитали порядка тысячи) из российских наемников, боевиков батальона «Днестр» и офицеров 14-й армии, находящихся в отпусках.
Кульминацией же переговорного процесса стало Сочин-ское соглашение от 27 июля 1993 г., по которому конфликтующие стороны обязались отвести с боевых позиций всю тяжелую технику, а также снять и опечатать затворы с артиллерийских орудий, причем Россия выступила гарантом выполнения условий соглашения абхазской стороной. В дальнейшем и грузины, и абхазцы неоднократно обвиняли друг друга в срыве договоренностей. Но окончательно точки над «i» в этом споре были расставлены 16 сентября, когда начался решающий штурм Сухуми, когда абхазская артиллерия, считавшаяся выведенной из зоны конфликта и помещенной под российский контроль, заговорила вдруг во весь голос, а грузинская артиллерия сделать этого не смогла.
«Нас обезоружили, и это произошло потому, что мы поверили вам. Теперь нам нечем защищаться… Уже в третий раз наш народ ощущает себя обманутым теми, кто, поставив свою подпись под договоренностями, ничего не предпринимает для их выполнения», — писал оскорбленный Шеварднадзе вероломному Ельцину и задавался фундаментальным вопросом: «В чем же провинились мы перед Россией и миром?»
После этого Эдуард Амвросиевич еще пытался апеллировать к мировому сообществу, пытался договориться о прибытии в Грузию миротворческих сил ООН, но в скором времени совсем успокоился, затих и уже ни о чем никого не спрашивал, а просто делал то, что от него хотели…
— Шеварднадзе слишком крупный политик для Грузии, — заметил один дипломат из российского посольства в Тбилиси.
Был слишком крупным. Это его и сгубило. Шеварднадзе с самого начала взял неверный тон и позволил себе разговаривать с Россией на равных, позабыв о том, что за его плечами нет уже ничего, кроме маленькой, раздираемой противоречиями Грузии. Старому лису дали вдоволь наиграться в его любимую игру — игру в переговоры, а потом взяли и указали на место, дав понять, что его подпись под документами не заслуживает даже того, чтобы с ней сколько-нибудь считаться. Для России переговоры с Грузией представляли интерес лишь как источник дезинформации и средство решения военных задач с минимальными потерями в живой силе и технике.
Прежнего Шеварднадзе — государственного деятеля с мировым именем — больше нет. А на нынешнего больно смотреть. И можно было бы, наверное, даже отыскать некий высший смысл и высшую справедливость в падении Эдуарда Амвросиевича, если бы за его амбиции и ошибки не расплатился сполна грузинский народ.
JT рузины проиграли войну, потеряв 20 тысяч убитыми, • потеряв богатейшую землю. На войне как на войне, но абхазская, может быть, из-за большого количества участвовавших в ней наемников-чужаков, которых можно сравнить, если прибегать к милицейской терминологии,
с преступниками-«гастролерами», отличалась предельным ожесточением.
Человеческое горе — фактор не политический. Его невозможно до конца взвесить и просчитать. Горе 250 тысяч грузин, психически израненных, в одночасье лишившихся своих очагов, убегавших от смерти по заснеженным перевалам Сванетии, похоже, никак не может вписаться в сценарий политиков, будь то Шеварднадзе, Ардзинба или кремлевские мудрецы.
Для Шеварднадзе беженцы из Абхазии — это проблема проблем. Объединенные в Союз освобождения Абхазии, они имеют организационную структуру, свои вооруженные отряды и настроены по отношению к Эдуарду Амвросиевичу резко оппозиционно. Устами своего лидера, бывшего командира гагринского батальона, депутата парламента Бориса Какубавы беженцы обвиняют Шеварднадзе во всех тяжких вплоть до государственной измены. По весне 1994 г. с двух попыток им удалось провести в Тбилиси свой съезд. С двух попыток потому, что накануне первого съезда Бориса Какубаву похитили. Похитители угрожали убить его, если он не отменит съезд и публично не выступит в поддержку Шеварднадзе и, должно быть, привели бы угрозу в действие, если бы люди Какубавы по чистой случайности не проследили маршрут террористов. В то же время все дороги в Тбилиси были перекрыты, и не все делегаты от беженцев смогли приехать на съезд. Однако со второй попытки провести мероприятие все-таки удалось. Делегаты съезда резко осудили курс Шеварднадзе. Очень негативно большинство беженцев реагировали и на Сочинское соглашение, согласно которому грузинские войска должны быть отведены от грузино-абхазской границы на 150 километров, а в сферу контроля российских миротворческих сил должна попасть не только грузино-абхазская граница, но и Зугдидский район Грузии, что расценивается многими здесь как расширение «оккупации».
«Если российские войска встанут по реке Ингури (на грузино-абхазской границе. — В. У.), то мы приложим все усилия к тому, чтобы Шеварднадзе не было в Грузии. Максимум через месяц после того, как московский договор войдет в силу, встречайте Шеварднадзе в Москве», — вот такое ко многому обязывающее официальное заявление сделал Борис Какубава вашему корреспонденту.
Подписанные Эдуардом Шеварднадзе вопреки решению грузинского парламента соглашения с Москвой предусматривают в очередной раз ничем, кроме доброй воли России, не гарантируемое возвращение беженцев. Причем пока только в Гальский район. Здесь заметим, что против возвращения именно в этот район, должно быть, даже сам Ардзинба не возражал. Во-первых, потому, что абхазцы на территории Гальского района собственно не жили, и поэтому чисто психологически не могут считать его настолько же своим, как любой другой район автономной республики. Во-вторых, гальские грузины почти не принимали участия в боевых действиях. Почему бы Ардзинбе не опереться на покорных грузин в его разборке с теми северокавказскими добровольцами, которым так понравилось в Абхазии, что они решили остаться навсегда в этом благословенном краю?
Наличие противоречий между Ардзинбой и конфедера-тами-северокавказцами признал на днях президент Конфедерации народов Кавказа Муса Шанибов, с которым я связался по телефону.
«Определенные противоречия возникли из-за того, что Ардзинба попытался вывести из Абхазии добровольцев. На этой почве произошло несколько конфликтов, и мне даже пришлось выезжать в Абхазию, чтобы улаживать их. Конечно, есть добровольцы, которые себя очень лихо ведут. Но в основном трения случаются из-за того, что Ардзинба начинает их прижимать, а они реагируют на это раздражительно», — заявил Шанибов. Всего, по словам президента КНК, в Абхазии осталось не более 200 северокавказских добровольцев, в то же время туда уже вернулось 70 тысяч грузинских беженцев (по информации из грузинских источников, эта цифра не превышает 10 тысяч — В. Ч.). Причем возвращаются они не только в Гальский, но и в Очамчирский районы, что, по его мнению, можно охарактеризовать как «тихую оккупацию». Шанибов утверждает, что абхазцы рассматривали российские миротворческие войска в качестве пограничных, грузины же видели в них силу, которая должна очистить Абхазию от конфедератов и возвратить их на прежние места жительства. И, похоже, сейчас Россия решила сыграть на стороне грузин.
Тот факт, что беженцы с помощью российских войск или без, но стали возвращаться не только в Гальский район, но и в места некогда совместного грузино-абхазского проживания, подтверждает и недавно прозвучавшее как гром среди ясного неба обращение Ардзинбы в ООН с заявлением о том, что российские войска в качестве миротворческих никуда не годятся. Резкость Ардзинбы вызвана тем, что совместно проживать друг с другом грузины и абхазцы, кажется, уже разучились. Возвращение грузинских беженцев будет означать продолжение выяснения отношений. Ведь дома изгнанных либо заняты, либо сожжены, а имущество разграблено — планомерному вывозу подлежало все, а сразу же после падения Сухуми за рекой Псоу на российской территории начал функционировать огромный базар. На Кавказе такое, не говоря уже о гибели родных и близких, не привыкли прощать. Горе побежденных рано или поздно выльется в крупные неприятности победителям.
Итак, грузинские беженцы не нужны никому: ни Шеварднадзе в Грузии, ни Ардзинбе в Абхазии, ни тем более Лужкову в Москве. Антикавказская истерия, раскрученная в столице, медленно, но верно распространяется на всю Россию. Где та щель, в которой могли бы укрыться сотни тысяч этих обездоленных, отчаявшихся людей? Ее нет. А следовательно, не видно и конца абхазской войне. Как не видно его в других искусственно разожженных конфликтах на территории бывшего СССР.
Вот только способна ли исповедуемая сегодня Россией на своих окраинах стратегия напряженности принести долгосрочный успех? Разработанная после второй мировой войны англичанами с целью предотвращения развала империи и ухода из колоний, эта стратегия подразумевает прежде всего вывод стабильной государственной системы из состояния равновесия путем разжигания внутреннего или внешнего конфликта. Управление же системой, вышедшей из равновесия, не требует слишком большого искусства и осуществляется попеременной дипломатической, финансовой, военной или еще какой-либо поддержкой то одной, то другой конфликтующей стороне. Правда, всякий, кто решил взять стратегию напряженности на вооружение, должен помнить, что рано или поздно наступает момент, когда включается обратная связь и уже не только ты влияешь на ситуацию, но и она на тебя.’ А потому упомянутой стратегии нельзя придерживаться слишком долго. Ведь в конце концов англичанам не удалось удержаться в колониях. И России, похоже, если так дальше пойдет, не удастся закрепиться на Кавказе. Зато уже удалось увязнуть в нем.
Мэр Лужков может до исступления бороться с «лицами кавказской национальности», но год от года их, а соответственно и состоящих из кавказцев преступных группировок в Москве и России будет все больше. И это не более чем законная плата за то, что срежиссированные российским руководством межнациональные конфликты год от года увеличивают на Кавказе число людей, загнанных в угол. Точно так же, как современная «мусульманизация» европейских стран есть законная плата за политику, проводимую Западом в отношении мусульманского мира.
Для того, чтобы закрепиться на какой-либо территории нужно прежде всего закрепиться в мозгах людей, ее населяющих. А именно по этой части у нас результаты плачевные. Если вчера Шеварднадзе в качестве решающего аргумента в пользу подписания Сочинского соглашения по Абхазии бросал своему парламенту угрозу: не подпишем — российская авиация будет бомбить грузинские города, то завтра что-либо подобное вынужден будет^ заявить своим подчиненным и Ардзинба. Вчера российская армия давила грузин, завтра будет давить абхазцев. В мозги кавказцев закладывается образ жестокого и вероломного русского. В мозги русских — презрение и ненависть к «черным». А это уже фундаментальные изменения, обещающие всем нам — и кавказцам и русским, а вернее нашим детям — в будущем, очень веселую и неспокойную жизнь.
Но даже если взять и наплевать на взаимные мысли и чувства, а просто посмотреть на реальное положение дел, то увидим, что ни один из межнациональных конфликтов так и не разрешен. Если где и нет войны, то только потому, что там стоит российский солдат и разнимает дерущихся. Но даже там, где нет войны, противоречия неуклонно накапливаются. А значит, российских солдат нужно все больше и больше. Вот и обращается министр обороны Грачев в СБСЕ с просьбой увеличить предельно допустимую квоту на количество танков для Северокавказского военного округа, ввиду того, что у России стало очень неспокойно на южной границе. Вот и растет на Кавказе российское военное присутствие. Но растут и потери. Только две операции абхазской войны дали около 1000 трупов россиян. А ведь были и другие операции, продолжаются и другие межнациональные войны, а вернее одна большая война между Россией и Кавказом. Сколько же всего погибло на ней наших соотечественников? А главное — во имя чего?